Неточные совпадения
Но как ни исполнен
автор благоговения к тем спасительным пользам, которые приносит французский
язык России, как ни исполнен благоговения к похвальному обычаю нашего высшего общества, изъясняющегося на нем во все часы дня, конечно, из глубокого чувства любви к отчизне, но при всем том никак не решается внести фразу какого бы ни было чуждого
языка в сию русскую свою поэму.
«Она выражалась — 1) в новости быта, выводимого
автором и до него еще непочатого, если исключить некоторые очерки Вельтмана и Луганского (хороши предшественники для Островского!!); 2) в новости отношения
автора к изображаемому им быту и выводимым лицам; 3) в новости манеры изображения; 4) в новости
языка — в его цветистости (!), особенности (?)».
Язык, впрочем, везде правилен и чист;
автор даже обладает слогом…» — насилу дочитал Александр.
То было одно из многочисленных доморощенных произведений, в которых начитанные, но бездарные
авторы отборным, но мертвенным
языком, прилежно, но неуклюже проводили какую-нибудь «глубокую» или «животрепещущую» идею, представляли так называемый трагический конфликт и наводили скуку… азиатскую, как бывает азиатская холера.
«Да, — подумал он, — так я ни за что не переведу. А если и переведу, то только после многих, многих лет изучения всех тонкостей немецкого
языка и кристального вдумывания в слова великого
автора. Куда мне!..»
Задумал было Валерьян приняться за чтение, но в библиотеке Петра Григорьича, тоже перевезенной из его городского дома и весьма немноготомной, оказались только книги масонского содержания, и, к счастью, в одном маленьком шкафике очутился неизвестно откуда попавший Боккачио [Боккачио — Боккаччо Джованни (1313—1375) — итальянский писатель-гуманист,
автор «Декамерона».] на французском
языке, за которого Ченцов, как за сокровище какое, схватился и стал вместе с супругою целые вечера не то что читать, а упиваться и питаться сим нескромным писателем.
— Да ты что языком-то колотишь? Вы с дядей Васей коровью смерть убили, [То есть убили мужика или бабу, подозревая, что они пустили по ветру порчу, от которой падает скот. У нас был один такой убийца. (Примеч.
автора.)] оттого и сюда пришли.
(Прим.
автора.)] наплясались, стоя и приседая на одном месте в самых карикатурных положениях, то старший из родичей, пощелкавши
языком, покачав головой и не смотря в лицо спрашивающему, с важностию скажет в ответ: «Пора не пришел — еще баран тащи».
Особенно памятны мне стихи одного путешественника, графа Мантейфеля, который прислал их Софье Николавне при самом почтительном письме на французском
языке, с приложением экземпляра огромного сочинения в пяти томах in quarto [In quarto — латинское «in» значит «в», a «quarlus» «четвертый», инкварто — размер книги, ее формат в четвертую часть бумажного листа.] доктора Бухана, [Бухан Вильям (1721–1805) — английский врач,
автор популярной в то время книги «Полный и всеобщий домашний лечебник…» На русский
язык переведена в 1710–1712 гг.] только что переведенного с английского на русский
язык и бывшего тогда знаменитою новостью в медицине.
— Вот что, молодой человек, — советовал полковник, интересовавшийся моей работой, — я давно болтаюсь около литературы и выработал свою мерку для каждой новой вещи. Возьмите страницу и сосчитайте сколько раз встречаются слова «был» и «который». Ведь в
языке — весь
автор, а эти два словечка рельефно показывают, какой запас слов в распоряжении данного
автора.
Языку, конечно, нельзя выучиться, но нужно относиться к нему с крайней осторожностью. Нужна строгая школа, то, что у спортсменов называется тренировкой.
Конечно, купцы и мещане не могут говорить изящным литературным
языком; но ведь нельзя же согласиться и на то, что драматический
автор, ради верности, может вносить в литературу все площадные выражения, которыми так богат русский народ.
Ирландцы, — говорит Бокль, [Бокль Генри Томас (1821–1862) — английский либерально-буржуазный историк и социолог-позитивист,
автор известной книги «История цивилизации в Англии», переведенной на русский
язык.] — несвободны потому, что питаются картофелем.
На французском
языке были выписаны Массильон, Флешье и Бурдалу, как проповедники; сказки Шехеразады, «Дон Кишот», «Смерть Авеля», Геснеровы «Идиллии», «Вакфильдский священник», две натуральные истории, и в том числе одна с картинками, каких
авторов — не знаю.
Особенно досталось двум
авторам; Любослову, который поместил в «Собеседник» свою критику и на первую часть его, мелочную, правда, но большею частию справедливую, и потом «Начертание о российском
языке», и еще
автору одного письма к сочинителю «Былей и небылиц», приложившему при этом письме и свое предисловие к «Истории Петра Великого».
В описании свойств и нравов славян замечательно, что
автор обращает внимание на
язык их и говорит, что распространением и умножением славянского
языка доказывается распространение славянского народа.
В статьях других
авторов тоже встречаются нерусские обороты, странные ныне окончания и т. п.; но сравнительно с общей массой литературных произведений того времени статьи «Собеседника» большею частию были написаны удивительно чистым и легким
языком.
— Ишь, ловкие какие, — произнес один из рыженьких, — чего захотели, «атусбеш» [Тридцать пять рублей на
языке конских барышников и конокрадов. (Прим.
автора.)], то бишь… тридцать пять рублей, за лошадь дают… да за эвдаку животину и семьдесят мало…
Проза и стих слились здесь во что-то нераздельное, затем, кажется, чтобы их легче было удержать в памяти и пустить опять в оборот весь собранный
автором ум, юмор, шутку и злость русского ума и
языка.
Публика помнит, что Сосницкий, Щепкин, Мартынов, Максимов, Самойлов в ролях этих
авторов не только создавали типы на сцене, что, конечно, зависит от степени таланта, но и умным и рельефным произношением сохраняли всю силу и образцового
языка, давая вес каждой фразе, каждому слову. Откуда же, как не со сцены, можно желать слышать и образцовое чтение образцовых произведений?
Этот
язык так же дался
автору, как далась группа этих лиц, как дался главный смысл комедии, как далось все вместе, будто вылилось разом, и все образовало необыкновенную комедию — и в тесном смысле, как сценическую пьесу, — и в обширном, как комедию жизни.
Чтобы утвердить Русский
язык на правилах и привести в систему, Монархиня основала Академию Словесности, по примеру Французской, и мы обязаны сему трудолюбивому обществу Полным Российским Словарем, нужным для всякого и необходимым для
Авторов.
Желая присвоить России лучшие творения древней и новой чужестранной Литературы, Она учредила Комиссию для переводов, определила награду для трудящихся — и скоро почти все славнейшие в мире
Авторы вышли на
языке нашем, обогатили его новыми выражениями, оборотами, а ум Россиян новыми понятиями.
В мелких статьях
автор везде сохраняет свои обыкновенные достоинства: легкость и свободу
языка, веселость и оригинальность взгляда.
Здесь уже нельзя узнать прежнего сочинителя: все светские лица, лица не русские, лишены жизни и действительности, и повесть делается скучною, неестественною, не возбуждающею интереса, хотя написана
языком прекрасным и содержит в себе много прямых, здравых суждений и нравственных истин, выражающих горячую благонамеренность
автора.
Вероятно, в первых его опытах отзывалось влияние этих писателей не только в составе стиха, но и в тоне и в устройстве целого произведения; но почти все свои стихи, писанные в то время, уничтожил сам
автор, а в позднейших его стихотворениях совсем незаметно ничего ни ломоносовского, ни державинского: и
язык и содержание их отличаются самобытностью и оригинальностью.
У народа своя медицина, своя поэзия, своя житейская мудрость, свой великолепный
язык, и при этом — заметьте — ни одного имени, ни одного
автора!
— Виноват, — перебил ее Воротов, улыбаясь. — Я должен предупредить вас, мадмуазель, что лично для меня вам придется несколько изменить ваш метод. Дело в том, что я хорошо знаю русский, латинский и греческий
языки… изучал сравнительное языковедение, и, мне кажется, мы можем, минуя Margot, прямо приступить к чтению какого-нибудь
автора.
— Один мой знакомый, — сказал он, — желая изучить новые
языки, положил перед собой французское, немецкое и латинское евангелия, читал их параллельно, причем кропотливо разбирал каждое слово, и что ж? Он достиг своей цели меньше чем в один год. Сделаем и мы так. Возьмем какого-нибудь
автора и будем читать.
Еще менее отлиняли на меня и тогда и позднее — манера, тон и
язык Гончарова или Достоевского.
Автора"Мертвого дома"я стал читать как следует только в Петербурге и могу откровенно сказать, что весь пошиб его писательства меня не только не захватывал, но и не давал мне никакого чисто эстетического удовлетворения.
Ткачев поступил в дальнейшую радикальную выучку к Благосветлову, редактору"Русского слова", а потом журнала"Дело". Там и выработался из него самый суровый и часто бранчивый критик писаревского пошиба, но еще бесцеремоннее в своих приемах и
языке. Он, как известно, доходил до того, что Толстого,
автора"Войны и мира", называл именем юродивого — Ивана Яковлевича Корейши!
Но как ни сильно может быть выражено в одной сцене движение чувства, одна сцена не может дать характера лица, когда это лицо после верного восклицания или жеста начинает продолжительно говорить не своим
языком, но по произволу
автора ни к чему не нужные и не соответствующие его характеру речи.
В последнее время и за границей появлялись некоторые сочинения о русском расколе. Кроме лондонского «Сборника о раскольниках» г. Кельсиева (на русском
языке), особенно замечательны: на немецком — барона Гакстгаузена (в его «Путешествии по России»), на английском — графа Красинского (о протестантизме у славян) и на французском — неизвестного
автора, но по всему видно, что русского чиновника, «Le Raskol»…